Жако Ван Дормель

Я – Отшельник. Здесь все называют меня так. Согласен, Зона не лучшее место для отшельничества, но так уж сложилось, что мне все равно, где жить, и терять мне особенно нечего.
Здесь, неподалеку от Припяти, живем только мы двое: я и мой друг.
Чем я занимаюсь? Да всем помаленьку. Звезд с неба не хватаю. Даю временный приют раненым сталкерам. Если нужно, могу продать им немного медикаментов. А с другой стороны, и нашпигованный пулями снорк, и химера с перебитой лапой тоже могут рассчитывать на мою помощь.
Откуда я беру деньги? Да как-то само. Иногда у меня такое ощущение, что артефакты сами сбегаются на звук моих шагов, так почему бы этим не воспользоваться? Тем более, что большую их часть мне притаскивает мой друг. Причем зачастую из таких областей, куда путь мне заказан…
Я разве не сказал? Мой друг – зомби.
Говорят, на Верхних Болотах живет Доктор, который помогает всем. И у него тоже есть друг зомби…
Не знаю. Я никогда его не видел. Возможно.
У него зомби – друг.
А у меня друг – зомби.
Это не одно и то же.

Существование зомби учит одному качеству, которое не свойственно людям, которое они выращивают искусственно. Это – смирение. Оно приходит, когда у тебя нет выбора. Когда ты человек, выбор есть всегда. Странно, почему люди этого так часто не понимают?
Давно, когда я был человеком, у меня был характер. Зомби он не нужен. И это очень удобно. Я был… я был очень вспыльчивым. Это мой друг мне сказал. Он знал меня тогда, когда я был человеком. Мой друг очень умный, он человек.
Я тоже умный. Я знаю много слов… Но, к сожалению, я не знаю значения многих из них. Это огорчает моего друга, и он старается мне их объяснить. Он уверен, что я все вспомню, если постараюсь. Возможно… Он еще не смирился. Не смирился с тем, что я умер.
Я люблю смотреть, как встает солнце. Всегда любил. С каждым рассветом сокращается отмеренный для жизни срок. Но это шанс, это надежда, что в этом новом дне случится чудо. Я помню это чувство. Даже когда я думал, что не верю ни во что, где-то в самом дальнем уголке сознания, как беспокойная мышь, скреблась мысль: «Сегодня все может измениться!». Я сбежал именно от этой мысли. И больше не верю. Но рассветы люблю по-прежнему. Странно.
Когда над серым городом вспыхивают первые алые лучи, я начинаю вести себя странно. Никто из зомби так не делает. Мне хочется обнять это огромное небо, уткнуться лицом в облака и вдохнуть их аромат. В эти мгновения мне становится так легко. И где-то в глубине моей памяти кто-то плачет. Я не знаю кто это. И не могу плакать. Мой друг говорит, что люди плачут от боли. Нет, мне совсем не больно. Мне… грустно.

Я никогда не обращал внимания на Зону. Ну, территория и территория. Ядовитые колючки. Отравленный воздух. Перекрученные стволы деревьев, и куча выродков, жаждущих тобой пообедать. Это не вдохновляет.
До тех пор, когда, однажды, проснувшись за час до рассвета, я не обнаружил своего друга поблизости…
Зомби сидел на покосившемся крыльце и задумчиво смотрел куда-то вдаль.
- Ты чего? – я привычно сунул в рот сигарету.
Медленно повернулся ко мне.
- Смотри, - он вытянул руку и указал на горизонт.
- Что там? – ну мало ли, подумал я. Тарк. Псведогигант. Стая слепых псов. Да нет, он разбудил бы меня раньше.
- Рассвет.
- Рассвет? Кот, ты поднялся ни свет, ни заря, чтоб на рассвет полюбоваться?
Зомби молчал. Пожал плечами и тихо проговорил:
- Красиво…
И тогда я увидел.
Смешанные неизвестным художником на бескрайней палитре неба белые, розовые, голубоватые и фиолетовые краски. Легкие мазки облаков. И пробивающееся сквозь них, как огромная рыбина сквозь сети, отражающая свет каждой чешуйкой, солнце…
С тех пор почти каждый рассвет мы встречали вместе. Совсем как раньше.

- Зачем ты принес эту ногу, Кот? – человек нахмурившись, смотрел на предмет, лежащий на столе. Это была завернутая в какую-то тряпку нога. Человеческая. В армейском ботинке, оторванная чуть выше перехватывающего ее берца.
Зомби смотрел в сторону. Отшельник вздохнул.
- Ты же прекрасно понимаешь, что сама по себе она совершенно бесполезна.
- Да. Понимаю, – ответил зомби, переведя тусклый взгляд на своего друга.
- Тогда зачем? Где человек… черт, где хозяин этого ботинка?
- Нету, – пробубнил зомби.
Отшельник задумался и, осмотрев ровный, как будто сделанный гильотиной срез кости.
- Значит, ничего не осталось?
- Нет.
Зомби вдруг разволновался:
- Помнишь, ты говорил, что тела нужно предавать земле. Что это правильно. Что это по-человечески? Помнишь?
- Да, помню. Говорил.
- Если нет ничего, давай я похороню… эту ногу – неожиданно предложил зомби – Или… Или это будет неправильно?
Отшельник молча сунул в зубы сигарету и тихо отозвался:
- Все правильно дружище. Только… - глубоко затянулся, - только… Всех ведь не похоронишь. Сколько людей гибнет на территории Зоны… Ты помнишь грузовики смерти?
- Нет, - качнул головой зомби, - не помню.
- А я помню. Просто… невозможно похоронить всех.
- Но хоть скольких-то можно.
- Ты же не собираешься ходить по Зоне с лопатой, Кот? Я все-таки предпочитаю помогать живым. Мертвым уже не поможешь. Да и ты… легко можешь словить пулю. Зомби с лопатой наперевес не вызывает желания познакомиться с ним поближе.
Зомби упрямо сжал губы.
- Ну, хорошо. Мы похороним эту ногу. Одной могилой больше, одной меньше – Зоне без разницы…
- Это будет по-человечески?
Мужчина быстро взглянул на друга. Кажется, до него начало доходить – что зомби пытается сохранить в себе хоть что-то от человека.
Взгляд Отшельника помягчел.
- Да, дружище. Это будет по-человечески.

Я до сих пор не верю, что моего друга больше нет в живых. Когда я смотрю на то, что от него осталось – мне сложно соотнести это существо с тем, что хранится глубоко в моей памяти: медно-рыжие волосы, насмешливые зеленые глаза, ловкие руки, с равной легкостью управляющиеся и с гранатометом «Муха» и с охотничьим ножом. И язык острый, как бритва, который не щадил даже меня. Хотя мне всегда это нравилось.
Когда… когда это случилось…
Со временем воспоминания потеряли остроту, и теперь мне снятся только его похороны. Залп в небо. Философски хмыкающие сослуживцы. И пустота… Вата в ушах.
Помню, я стоял возле могилы и пытался отыскать Котова взглядом, удивляясь, почему он не стоит рядом со мной. Потом вспоминал. И снова пытался отыскать его в толпе. Я не мог поверить в то, что… что все! Его больше не будет. Он не встретит меня у костра с широкой ухмылкой. Не скажет мне, неторопливо выдыхая сигаретный дым: «Ну, ты и гонишь, Шолох».
Нет больше нас. Есть только я. Как это? Нет, невозможно…
И только когда все разошлись, и я остался один у свеженасыпанного холмика, до меня начало медленно доходить. Смутно помню, как я рухнул на колени возле могилы, как лупил по земле кулаками, и орал что-то вроде «Как ты мог??? За что???».
А дальше… я разрыл этот холм. Вытащил завернутое в брезент тело…
В ту ночь я угнал грузовик и покинул ряды «Долга». Навсегда.

Случай был тяжелый. Отшельник и Кот подобрали раненого сталкера недалеко от своего убежища. Еще немного и его бы накрыл выброс. Хотя, осмотрев раны, Отшельник понял, что даже если удастся его быстро эвакуировать, сталкер, скорее всего никогда не сможет ходить. По всей видимости, как минимум, три позвонка были буквально раскрошены крупнокалиберными пулями.
Несчастному в какой-то степени повезло, что он был без сознания. Радоваться ему особо было нечему. Только тому, что он остался жив.
Ночью был выброс. Аккуратно опустив раненого в подвал на жестких деревянных носилках, зомби и его друг сидели в маленьком кружке света, который рассеивал вокруг себя фонарь.
- Как он? – спросил зомби, вяло мотнув головой в сторону беспокойно вздрагивающего на полу человека.
- Плохо…
Завтра нужно будет запросить помощь. Самому вывезти отсюда человека с такой травмой, Отшельнику было не под силу. Путешествие по разбитым ухабам, которые громко именовались дорогой к кордону, добьет его окончательно.
- Нужно будет найти психа, который сунется к нам после выброса на вертолете… - задумчиво добавил Отшельник.
- Он умрет?
- Нет… Не знаю. Наверное, нет. Если мы успеем его отправить, на кордоне ему смогут помочь.
- Он не сможет ходить, – неожиданно заявил зомби.
Отшельник повернулся к другу и, внимательно вглядываясь в серое лицо, спросил:
- Откуда ты знаешь?
- Я вижу. Он стал серым наполовину… Как я.
Шолохов метнул взгляд в сторону раненого. Ничего необычного не заметил и, снова повернувшись к другу, наткнулся на необычно ясный и осмысленный взор зомби. Глядя в лицо человеку, Кот как будто хотел сказать что-то еще, но, не решившись, отвернулся, устало вздохнул и поднялся на ноги.
Выброс уже прокатился по поверхности, сметая все живое и уродуя мертвое. Сейчас он оседал на землю серой пылью. Утром пойдет дождь, пыль впитается в землю и новый мертвый пласт почвы отметит на теле земли очередной выкидыш Зоны.
Стоя спиной к человеку, Кот позвал:
- Шолох?
- Говори.
- Я тебе соврал.
- О чем?
- Он серый. Весь. Не наполовину. Ты зря старался. Он пришел сюда умереть.
Первым порывом Отшельника было развернуться и как следует треснуть друга по уху с воплем: «Что б тебя в…!!! А раньше ты не мог сказать?!». Но быстрое решение – не всегда самое правильное. Мужчина сделал глубокий вдох и на несколько секунд задержал дыхание. Сухо спросил:
- Почему раньше не сказал?
Зомби молчал, глядя в сторону. Потом нехотя пробурчал:
- Надо было оставить его под выбросом?
Отшельник устало прикрыл глаза.
- Если он шел умирать, так какая ему разница?
- Нельзя так.
Отшельник и сам понимал, что нельзя. Внутри шла противоречивая борьба между сожалением о потраченном времени и порядочностью.
- Ты знал, что он умрет?
- Знал.
- Ну и зачем мы его столько времени перли?
- Я надеялся, что ты ему поможешь.
- Брось! Что я ему – мама родная, уговаривать – сынок не майся дурью! Заштопай такого – и через три дня найдешь его болтающимся на суку где-нибудь неподалеку.
- Но это же неправильно, - совсем тихо выговорил зомби.
Отшельник потер руками лицо, чуть слышно ругнувшись. Зомби продолжал требовательно смотреть на него. И какие подобрать слова, чтобы объяснить, что помочь можно далеко не всем. Что лучше тратить время на тех, кто может выжить. Что не нанимался, мать вашу, Отшельник быть местным зоновским психотерапевтом и наставлять на путь истинный жаждущих смерти или просто свихнувшихся сталкеров! Он не мать Тереза, черт возьми!
Ухмыльнувшись, мужчина подумал, что в зомби осталось куда больше человечности, чем в нем самом.
- А что ты там про серый цвет говорил?
- Ты разве не видишь?
Отшельник честно постарался приглядеться к раненому. Обросший, ободранный, грязный. Лицо – самое обычное. И цвет его, насколько можно было разглядеть в слабом свете фонаря, был самый обычный. Ну, бледен был – так то от потери крови. Но серый… да еще и весь…
- Не понимаю я, к чему ты клонишь, Кот.
- Люди умирают, когда теряют волю. Когда теряют тягу к жизни.
Мужчина чуть поднял брови:
- А как же остальные? Те, кого штабелями вывозят из Зоны? Новички, идущие сюда в первый раз и гибнущие десятками? Уж у них то, тяги к жизни, думаю, хоть отбавляй!
- Этим людям просто не повезло. Так часто бывает.
- Ты… ты это помнишь? – с надеждой спросил Отшельник. Каждый проблеск из той, другой жизни, в которой его друг был лейтенантом Котовым, он считал настоящим подарком. Радовался этому как ребенок. И понимал, что обманывает сам себя.
Зомби молчал. Он не знал, как выразить то, что хотел сказать.
- Помню. И не помню.
- Черт тебя подери, Кот, с твоими заворотами!
- Уж какой есть! – вдруг огрызнулся зомби. Отшельник на мгновение оторопел, потом улыбнулся и, хлопнув себя по коленке, сказал:
- Нисколько, гад, не изменился. Ладно… Прости. Говори.
Покосившись на раненого сталкера, Кот тихо сказал:
- Постарайся ему помочь.
- Ты сказал, что он серый…
- Да. Я вижу это. Но… я ведь могу ошибаться?
Отшельник смотрела на друга, и пытался понять, то ли Кот все это выдумал, тогда шутка получилась довольно неуклюжей, то ли он почему-то верит, что их гость образумиться и резко захочет жить. Без ног. Бред какой-то!
- Он останется инвалидом, Кот.
- Я знаю. Но он будет жить. У человека всегда есть выбор.

Я начинаю забывать. Слова, которые я знал еще вчера, на следующий день становятся пустым звуком. Я произношу их и, как только они вырываются из моего рта, я их забываю. Мне страшно. И в последние дни я стараюсь ничего не говорить. Самое главное – не произносить имя своего друга. Я боюсь забыть, как его зовут.
Наверное… Он о чем-то догадывается, потому что не спрашивает меня ни о чем. Каждый день я наблюдаю за ним. Он что-то задумал. И я не могу понять что… Это обижает меня, он не доверяет мне. Но я ведь тоже скрываю от него свой секрет… Он будет беспокоиться, если узнает. Самое страшное для него будет, то, что он ничего не сможет изменить. Он злится, когда чувствует, что от него ничего не зависит.
По вечерам мы сидим на… мы сидим в… Я не помню, как это называется. Вчера, по неосторожности, я произнес это слов и теперь не помню его.
Он смотрит на закат и о чем-то думает. Я должен понять о чем!

Следующий выброс по плану должен был произойти через четыре дня. Рассчитав путь туда и обратно, Отшельник решил, что этого времени вполне хватит. Только вот, доведется ли ему вернуться обратно? Это уже вопрос спорный. По натуре своей бывший капитан Шолохов был человеком разумно осторожным, никогда не принимал необдуманных решений, но если что-то планировал, то свернуть его с пути не смог бы даже Т-72.
Кот ушел в очередной рейд, сказал, что приметил недавно очень редкий артефакт. Сказал, что это будет сюрприз. Криво усмехнулся и растворился в вечерних сумерках.
Проверив в последний раз снаряжение, Отшельник оглядел свое жилище. Четыре стены, крыша и обстановка, которой черной завистью позавидовали бы древние спартанцы. Но это был дом. Настоящий дом.
Сейчас, когда решение принято, сентиментальные сопли уже ничего не изменят. Четыре дня. Кот вернется к утру, но его уже здесь не будет. Он может быть и зомби с аномальным чутьем, но и Отшельник тоже не сталкер-новичок.
Пора.
Отшельник шагнул к двери, распахнул ее и, нос к носу столкнулся с зомби. Кот стоял, угрюмо глядя на своего друга. Отступив на пару шагов в глубь комнаты, сталкер выпалил первое, что пришло в голову:
- Быстро ты!
- Ага, – произнес зомби, как обычно бесцветным голосом, но Отшельник вдруг понял, что они оба в курсе происходящего. Руки зомби дрожали, плечи дергались, и сразу было видно, что он очень зол. Насколько вообще зомби могут быть злыми, не сворачивая никому шеи и не вырывая внутренности.
- Ты никуда не ходил, – утвердительно вопросил Отшельник.
- Угадал, – оскалился зомби и добавил, – И ты никуда не пойдешь.
Глупая ситуация. Оба не могли поднять руку друг на друга. Но что еще оставалось?
- Ты же знаешь, что не сможешь меня остановить, – спокойно произнес сталкер, глядя другу в лицо. Зомби стер как будто прилипшую к лицу усмешку:
- И ты меня тоже.
Отшельнику пришла в голову глупая идея: разбежаться и вынести косяк вместе с мешающим пройти зомби. Глупо это было по двум причинам, во-первых: зомбированный долговец – это зараза по круче взбесившегося полтергейста, во-вторых: зомбированный долговец Котов – полтергейсты покажутся детской забавной. Кот и при жизни отличался упертым нравов, изворотливостью и совершенно неожидаемой от его телосложения силой. После смерти он утратил былую подвижность, но зато грубая сила увеличилась по мощности практически вдвое.
«Черт подери! Я совсем спятил!» - одернул себя Отшельник. Перед ним его друг, а он о чем думает?!
Сунув в зубы сигарету, сталкер процедил сквозь зубы:
- Это шанс и ты не можешь этого отрицать.
- Шанс? На что? Сдохнуть? Ты никогда не верил в этот… Мо… Мо… - зомби тряхнул головой, судорожно дернувшись всем телом.
- Я много во что не верю! А если это правда!? Если он действительно поможет?!
- Я не пущу тебя, – безапелляционно заявил зомби. Отшельник чуть не скрипнул зубами от досады. Подойдя вплотную к зомби, он произнес:
- Тебе осталось совсем немного… Дай мне попробовать.
- Это не выход. Ты ничего не исправишь. Мо… Мо…
- Монолит! – в отчаянии почти выкрикнул Отшельник.
- Да. Спасибо, - меланхолично отозвался зомби и продолжил – Он не поможет.
- Откуда ты знаешь, черт подери?! Откуда тебе это знать?!
- Ты тоже это знаешь. Знал, когда раскапывал мою могилу и тащил мой труп под выброс.
Отшельник опустил голову, на мгновение закрыв глаза. Отойдя от двери, он тяжело опустился на стул. Зомби не покидал поста у двери, как будто боясь, что его друг все же попытается осуществить свой самоубийственный план.
- Кот?
- Да.
- Ты всегда говорил, что у человека должен быть выбор.
- Да, - зомби забеспокоился.
- И что никто не в праве отнимать у него право выбора.
- Да, - еще тише отозвался Кот.
Подняв голову, Отшельник посмотрел в лицо своего друга, скрытое ночной тенью.
- Не отнимай у меня это право…
Минуты ожидания падали в пространство, разбиваясь об холодную ночную тьму. Молчание повисло, как тяжелый осенний туман.
Сгорбившись еще больше, чем это сделала смерть, зомби молчал. Человек на деревянном самодельном стуле давил окурки в пустой консервной банке.
- Кот?
- Я пойду с тобой.
Отшельник вскочил.
- Да? Я хотел сказать… Зачем?
Зомби хмыкнул:
- Буду охранять твое право на выбор.

Идея была неудачной. Это Отшельник признал, когда его зацепил монолитовский снайпер.
- Чмо косорукое! – ворчал сталкер, болтаясь на плече у зомби, – Кто ж так стреляет? В «Долге» бы ему за такую меткость «эсвэдэшку» в задницу засунули!
Зомби был не настроен отвечать на замечания друга, по этому молча тащил его на себе, принюхиваясь как пес.
От преследования сектантов им удалось уйти удачно, благодаря тому, что Кот облазил здешние окрестности вдоль и поперек. Но радоваться было рано.
Зомби резко остановился и замер.
- Что такое, Кот? – проворчал Отшельник, скрипя зубами от боли в простреленной ноге, – Что стряслось?
- Люди. Там, – зомби указал костлявой рукой в сторону перелеска, через который им предстояло пройти.
- Кто такие?
- Военные сталкеры.
- Спецназ? – Отшельник затаил дыхание и прислушался. Ничего не услышав, он сглотнул, – Им-то какого хрена здесь надо? Уверен?
- Нет. Но очень на них похоже.
- Что б их порвало! Вернемся той же тропой, что пришли…
- Нет. Не получится.
- Что будем делать, господин фельдмаршал? – Отшельнику было не смешно. Совсем не смешно. Он и его друг оставили в прошлом много славных боевых подвигов, по этому, встреча с военными не сулила дружеского приема.
- Туда пойдем, – зомби обозначил направление и с неожиданной для мертвеца скоростью двинулся по намеченному маршруту. Добравшись до буйно разросшегося неизвестного мутировавшего кустарника, Кот аккуратно сгрузил друга на траву.
- Подожди меня здесь. Я скоро вернусь, – наставительным тоном объявил он человеку.
- Хорошо, что предупредил, а то я уже сбежать собрался, – усмехнулся Отшельник.
Озираясь по сторонам, зомби исчез за деревьями. Напряженно вслушиваясь в умиротворяющий шум леса, сталкер подумал, что надолго здесь задерживаться нельзя. Теперь и он слышал приближение людей.
- Давай уже, Кот…
Предательский хруст веток. Движение за деревьями.
Они появились из леса одновременно, но с разных сторон. Кот и двое стрелков в военной форме. Отшельник оказался между ними. Расстояние всего несколько метров. Странно, что вояки сразу не засекли зомби, но сейчас это было не важно.
Зомби замер увидев людей, те в свою очередь уставились на вынырнувшего неизвестно откуда мутанта. Их реакция была быстрее.
Тело Кота развернуло очередью семимиллиметровых пуль. Встав на колени, Отшельник истошно заорал:
- Сюда! Сюда!
Если получится отвлечь внимание хотя бы не надолго, зомби сможет скрыться.
- Человек!
- Сними мутанта.
- Сюда, мать вашу! – орал сталкер. Упав на живот, он снова попытался встать на колени.
«Беги же, наконец, придурок!!!» - мысль запуталась в щупальцах боли, раздирающих сознание человека.
Подствольник одного из стрелков выплюнул дозу сжатого воздуха. Мир вокруг как будто замер. Оглохнув от боли и своего собственного крика, Отшельник смотрел на своего друга.
- Шол… - произнес зомби и, через секунду его тело разлетелось в клочья.
Крик, какой не способно издавать человеческое горло, взорвал мертвую тишину леса. Отшельник не помнил, как добрался до шеи военного, убившего его друга. Не слышал ничего, кроме его предсмертного хрипа…

- Суууууука! Тварь!!!!!
Кулак врезался во что-то твердое и сталкер открыл глаза. Полутьма тихой ночи, свет, проникающий в распахнутую дверь и человек в черном комбезе, сидящий на полу рядом с нарами.
Подпрыгнув на лежаке, Шолохов огляделся, ища цель. Сидевший на полу сталкер, ошалелыми глазами таращился на него и держался за челюсть.
- Кот!!! – заорал он и, вскочив, кинулся к двери, – Успокой своего кента, у него совсем фишка стрельнула!!!
Ничего не понимая, только что проснувшийся боец, оглядывался вокруг с не менее ошалевшим видом. Кто-то осторожно тряхнул его плечо. Резко развернувшись и готовясь снова вцепиться в чью-нибудь глотку, он замер с отвисшей челюстью. Рядом с его спальником стоял молодой мужчина с бледным лицом и ярко-рыжими волосами, торчащими в художественном беспорядке. Сжав плечо разбуянившегося сослуживца, он с беспокойством вглядывался в его лицо.
- Шолох! Ты чего? Что стряслось?
- Кот… - выдохнул капитан Шолохов и, схватив друга за руку, вскочил – Кот!!!
Лейтенант Котов, нахмурившись, смотрел на сталкера, который вдруг впал в неадекватную радость, увидев сослуживца, которого наблюдал каждый день, чуть ли не по 24 часа в сутки.
- Пациент узнает окружающих. Это уже прогресс – криво усмехнулся долговец.
Все еще не пришедший в себя Шолохов, сгреб друга в охапку и радостно заорал:
- Кот! Живой сучонок! Живой!
- Твою в копыто, Шолох! Совсем сбрендил?!
- Кот!
- Ну, ты меня еще расцелуй! Эй! Эй, я пошутил! Отцепись, извращенец!!!